Возвращение в сказку (СИ) - Страница 86

Начался еще один день бесконечного полета над тайгой. Мы пролетели над несколькими широкими реками, равнины сменялись сопками и плоскогорьями. Разговаривать в полёте было затруднительно. Я могла разговаривать мысленно только со своим драконом. Кимман знал, что случилось десять лет назад, новости о войнах магов доходили до драконов через лесных, горных и других магических существ. Я рассказала Кимману, где я провела эти годы. Он сказал, что драконы никогда не участвуют ни в каких войнах, но если бы моя мама позвала его, он прилетел бы ей на помощь. Но она не позвала, не желая вмешивать друга в военный конфликт.

Я бы тоже так сделала. Если бы Ник был моим другом, ни за что не втянула бы его в это опасное предприятие.

Конечно, Ник очень помогает мне, но его мотивы мне неизвестны. Точно я знаю одно: будет Игорь жить, или нет, Ника мало интересует. Хотя могу предположить, что я ему нужна для борьбы с Адарией, потому что он опасается, что не справится один. Но я-то знаю, что и вдвоем нам с ней не справиться. И мир уже никогда не станет прежним. У нас нет столько силы, чтобы брать ответственность за весь мир, а не только за свою маленькую страну Риоссу. Неужели Ник этого не понимает? А эти его постоянные предложения пожениться… Ведь ясно же, что между нами ничего не может быть.

Еще Кимман рассказал, что они узнали об этой отшельнице от горных людей. Она поселилась в двух днях пути от их подземного города Саян больше десяти лет назад. Но она ни с кем не общается, и никогда не приходит в Саян, в котором была лишь однажды, купила необходимые вещи и ушла. Я спросила, откуда же горные знают, что она всё еще жива? И дракон ответил, что горные выходят из-под земли, чтобы охотиться, и иногда встречают ту отшельницу в лесу. Некоторым она помогла, вправив вывих или дав лечебные травы. Но горные считают, что она глухонемая, потому что не понимает, что они говорят.

Моя бабушка — глухонемая? Но двенадцать лет назад мы с ней прекрасно общались! Значит это не она. Но раз уж мы так долго сюда добирались, это стоит проверить.

20

Драконы приземлились у подножия скальной гряды, когда солнце клонилось к горизонту. Мы снова чувствовали усталость, но уже не такую сильную, как вчера. Кимман указал на едва заметную тропинку среди скал.

— Если пойдем по ней, часа через два доберемся до жилища отшельницы, — сказала я Нику.

— Так идем, — ответил он.

Мы попрощались с драконами, и пошли по тропе. Тропа петляла среди камней, поднимаясь всё выше. Странно, но уже полчаса Ник молчал. Мне пришлось заговорить первой.

— Красиво здесь, правда?

— Да, красиво, — согласился он и снова замолчал.

Да что с ним сегодня такое?

— О чем ты думаешь? — спросила я еще через полчаса.

— Знаешь, мы всю дорогу общались с Селенной, — ответил он. — Она рассказывала, как живут драконы. И мне теперь жаль, что я не дракон.

Кимман тоже кое-что рассказал мне о жизни драконов. Они могут в любой момент уйти в другой мир, но не уходят, потому что любят этот. Им нравится дружить с магами, потому что от них они узнают что-то новое. Им нравятся магические шары, потому что в них они могут видеть другие миры и связываться через них с друзьями-драконами. А я-то думала, что они любят их глотать! На самом же деле, рассказал мне Кимман, у драконов в пасти есть два специальных кармана, в которых они носят свои любимые вещи. Вещей у них обычно немного, одна, две, реже три, не больше. Потому что много вещей драконам и не нужно. Хотя встречаются и «плюшкины», у которых щёки всегда раздуты от различных предметов.

— А мне нравится быть Айланной Эвайнон, — сказала я, и добавила нарочно с иронией, чтобы расшевелить Ника: — Конечно, если бы я носила фамилию Анхельм, наверное, тоже жалела бы, что я не дракон.

Я думала, он рассердится, или разозлится, на то и рассчитывала. Но он на удивление спокойно ответил:

— Дело не в фамилии, а в форме существования.

— Разве человеком быть хуже? — удивилась я.

— Я уже не знаю, — ответил Ник. — Драконы — вот действительно свободные существа. Они живут без войн, без границ, без соперничества за власть. У них есть главный, но он не король, и не правитель, а просто самый старший, который лишь советует, но никогда не приказывает. Я не жалел бы, что я не дракон, если бы люди жили так же.

— Люди не могут жить так же, — сказала я. — Им в отличие от драконов слишком много нужно. Они не могут жить без управления, будь то короли, или президенты, как в том мире, где я живу.

— Лучше жить без всякого управления, чем жить под управлением Адарии, — сказал Ник.

Вот о ком мне говорить совсем не хотелось, так это об Адарии. Поэтому теперь замолчала я, и оставшуюся часть пути мы проделали молча. Я думала о том, как буду общаться с этой отшельницей, если она глухонемая, да еще и не моя бабушка. А если она всё же моя бабушка, то что с ней случилось, почему она стала глухонемой?

Да, в общем, разговаривать нам с Ником было уже недосуг, так как тропка становилась хоть и заметнее, зато всё круче и круче. Сгущались сумерки, когда мы, наконец, вышли на небольшую ровную площадку, около которой к скале прилепился приземистый домик, сложенный из неровных камней, скрепленных глиной. В окне виднелся свет. В загородке рядом с избушкой стояли козы и овцы.

Из-за дома выскочила большая собака, похожая на Зару, и бросилась к нам. Ник сразу задвинул меня к себе за спину, но тут из дома вышла женщина, одетая в куртку и брюки из драконьей кожи, и отозвала собаку:

— Сара, назад! Это всего лишь путники.

Мне был знаком голос этой женщины! И лицо, хотя оно выглядело старше и загорелее того, которое я помнила. И волосы той были темнее, наверное, потому, что в них было меньше седины. Но она была такая же стройная, как и двенадцать лет назад. Она выглядела лет на пятьдесят, хотя я знала, что ей должно быть уже за семьдесят.